Руками к асфальтуАвтор: Максим Кич Дата публикации: 17/08/2003Категория: Фантастическая Поэзия *** Руками к асфальту, в надежде нащупать траву, К побелке, в надежде пробиться сквозь серое небо. Свобода быть правым, оставлять свою правду себе, Клети и клетки, клетушки, клетёнки. Плеть с гравировкой "Так надо!" Одиночество - зверь. Рваный ритм с синкопой. Дверь оставляю открытой, Но в неё входит ветер, Один только ветер уже столько лет Холодит мою душу, И падает снег. Четвертичность структуры, белые хлопья, Когда я проснусь, на дворе будет лето... Самое белое лето. Как сбивки в размере стиха, что не сможет стать песней, Как птицы в клетушках и клетках, Как город, в котором так тянет курить, Как слово, простое избитое слово "Люди". Его, как известно, пишут с заглавной. Сон в руку, в руке чья-то прядь: Я иду на поправку И завтра я буду поправлен Диагноз всё спишет... И мне б умереть - не могу... И мне б полюбить - не умею... Вверх, по стенам к звёздам И вниз. Как бывает лишь в снах наяву, Как бывает лишь в книгах о тех, кто уже не поёт. Падает снег. Я иду. Чёрная точка на белом безмолвии дня, Знак препинания, согнутый болью, Огнём в диафрагме. Падает снег... На асфальт, где я всё же надеюсь нащупать траву, На город, усталый и злой, На дома и трамваи, На меня. Чёрная точка. Конец предложенья, абзаца и книга - Поставьте на полку, забудьте! Не любил - значит, не был... Холодное слово "свобода" В нём снег и запах палёной резины, Вагон идёт в парк. Рюкзак из истёршейся кожи И ночь, упавшая птицей, разбившая крылья, След на асфальте, очерченный мелом. Улыбка. Над нею - глаза залитые болью, Песни, которые трудно забыть, Женский голос с надрывом И холод свободы в движениях витебской кошки, забывшей свой дом. Абстракция Смерти. Не в счёт, потому что вчера было мимо. Не со мной, не с тобой и не с нею, Лишь светлее улыбка и больше полыни в глазах. На снегу - металлический дом И приказано жить, по возможности, долго, Но страшно... Так страшно смотреть в ночное окно, Словно там ничего уже нет, Словно двери, в которые все потихоньку ушли, Словно ветер и снег, Липкий страх Над розовым утренним небом. Беспросветная тупость, вселенский авось. Так бери и играй в свои кости! Как строки на талом снегу, Как здесь и сейчас, Как отныне и присно, Как точка на белом пейзаже зимнего дня, Как формат А4, вместивший весь мир, Как улыбка от боли... Здесь мудрость: Бери и считай свои числа, Хватай и беги - не догонят! Или просто играй, Ты свободен играть в своей клетке, Клети, клетушке, клетёнке, Рисовать в альбомном формате, Улыбаться с полынью во взгляде И жить в металлическом доме... А я - это точка. Древний символ конца и начала. Кто-то должен быть первым, Чтобы был и четвёртый и пятый... Сырая земля превращается в блоки и сваи, А мы обращаемся в землю. Мне снег улыбнётся и будут яркие звёзды И только немножечко холодно В самом начале. Колыбель для кошки Двум непохожим девочкам - Две одинаковых куклы, Но одна кукла - хорошая, Умыта, одета, расчёсана: Добрая, добрая кукла! А вторая, плохая, сломана, Порвана, брошена на пол, Нехорошая, скверная кукла! Поговорили по-взрослому - Откачали в детской больнице, Наверное, не стоит с куклами Так громко и больно беседовать. Но такие серьёзные хлопоты Весь день у маленьких девочек, Что плохие грязные куклы Недостойны внимания детского. Пусть гуляют себе, бесстыдницы Где, когда и по сколько хочется. Пусть идут себе в злачные ящики И домой больше не возвращаются! Разливают пусть слёзы стеклянные И ревут пред себе подобными, Не нужны нехорошие куклы Правильным маленьким девочкам... Только ночью звонки тревожные: От дознания к опознанию. Нехорошей свинцовой патокой Слёзки куклины отливаются. Причеши нерадивую куклу, Уложи в колыбель для кошки. Уходя, поцелуй её, спящую Крепким сном в колыбели для кошки. Как любовь моя, трижды светлая Продала себя за бутыль "чернил" Напилась и заснула себе в углу На полу, в первородной густой пыли, Так и я не жалел, горьких слёз не лил, Всё забыл, что было и чем я жил. Открываю ставни в слепой рассвет, Солнца свет, покуда хватает сил На последний шаг и полвзмаха крыл. Небеса в глаза, опалён зарёй, Да лететь нельзя - становлюсь землёй, Лишь роса алеет... А любовь моя, трижды светлая Подошла к окну, чтоб закрыть его. Не нашла меня... Во всех людских выселках Встречали птиц выстрелы, Весну - седина в висках, Да ор диких выстрелов. Толпа грязно-серая Взяла её силою, Размозжила тело ей Во злобе бессилия. Теперь - холода сто лет, Бесптичье безликое, Да ртутный холодный свет Над бравыми криками. Сколько безумных лет Вобрали хрусталики выцветших глаз? Сколько бездумных фраз Успел он сказать по дороге в наш дом? Кем он пришёл к нам? Врагом? Или другом что встанет за нас... Может, подскажет час, Может, останется, скрытое тьмой. И кто-то покончит собой, А кто-то найдёт каплю сил и прорвётся в рассвет. Помянем тех, кого нет, Поможем, тем, кто живой. И каждый картонный герой, Уснувший в окопах бумажной войны Получит право на сны И шанс на обратный билет... Ощущаю корою мозга Шероховатость небесной тверди Так сотрусь о нулёвку неба, Не успевши опохмелиться! Здесь было солнце, но я был глупым, Искал чуланы, от света прячась, Набив карманы чужим горохом, Девичьим смехом и всякой грязью, Искал дорогу к чужому счастью. От мутных окон - на правый берег, От скользких петель к зиме и снегу. Играл на струнах, орал с надрывом На рваных нервах и битых стёклах, Я сталью бредил, стрелял не целясь, Жалел убитых, карал невинных. Я становился безликим Зверем В чужих покоях, в чужих постелях. Смеялся с кровью и кровью плакал. Красна подушка, до мало проку! Никто не слышит, никто не верит, И я уже никому не должен. Люди по привычке, люди по ошибке На полночных кухнях говорят о вечном; В пьяных посиделках кажутся богами, Но не станут камни свежими хлебами. Станут эти камни над сырой землёю Стройными рядами - имена и даты. По привычке - люди, по ошибке - боги Лягут поголовно, да под эти камни. А хлеба и песни испекут другие... Только много ль чести, рвать хлеба на части С теми, кто под утро имени не вспомнит? Собирайте жатву! Колоса - снопами, Колоса - хлебами, а людей - камнями! По привычке люди молоды до смерти, К людям по ошибке старость опоздает Их не опознают: имена и даты По ошибке примут за стихи и цены. Люди станут строем, камни лягут в стены, Веря по привычке Богу по ошибке. Стройными рядами - в пламенную вечность, К облакам и звёздам, гордые творенья, Что под камни лягут, каждый - в своё время А под утро - пепел, да поверх веселья. Думали о вечном - обрели похмелье. К звёздам шли не прячась, а стоим шатаясь. Люди по ошибке, по привычке - стая. В Сталинградском кольце злого непонимания Очень трудно менять свои убеждения. С изумлением смотрят ванильные граждане На мои, непонятные им, убеждения. Всяк, сожравший собаку на ниве софистики Мне докажет, что я - существо недостойное. В свете сотен веков устоявшейся истины Трудно быть молодым в рамках пристойного. Ты сбереги меня, Господь, От строчек, изданных посмертно, От тех, кто силится помочь, Но помогает так же верно, Как выстрел в собственный висок. А мне, поверь, уже не страшно И "рок" по-русски - это рок, А не "скала", не "жизнь", не "счастье" И я стою такой, как есть: Я видел высь и видел бездну Быть может, я куплюсь на медь, А может - в пламени исчезну. Мне нет причин пенять на крест, Что выбран, собран и оплачен И не со всех обид и бед Судьба-кассир отыщет сдачу. Но в жизни нет второй любви, И Смерть приходит лишь однажды, Цветы умрут в конце весны И дважды не стучится счастье... Но, всё же, сбереги, Господь От всех, полюбящих посмертно, От тех, кто вгонит в крышку гвоздь, Опустит гроб и бросит землю. Во всей Вселенной пахнет нефтью Работы по теме:
страницы: 1
|