Новости | Статьи | Книжная полка | Галереи | Проза | Кино | Форум |   
 Фэндом
» БВИ
» Аэлита
» Хьюго

 Общение
» Форум
» LiveJournal

 Полезное
» Введение
» Контакты
» Ссылки

 Поиск по сайту
Введите запрос и нажмите "Ok!"
 См. также

- Fantastic Universe
- Фензин
- Архивы Кубикуса
- OutZone

 Партнеры сайта




 Русские поэты о космосе и космонавтике. Часть III: И снится нам не рокот космодрома

Русские поэты о космосе и космонавтике. Часть III: И снится нам не рокот космодрома

Автор: Советские поэты ( )
Дата публикации: 08/12/2004
Категория: Фантастическая Поэзия
Версия для печати

  ОГЛАВЛЕНИЕ:

Геннадий Гоц
Товарищам учёным
Николай Рыленков
Поэзия Земли
Яков Хелемский
"Когда пустыни, океаны, горы..."
Анатолий Щербаков
Космодром
Степан Куняев
"Когда мы вылетим в пространство..."
Джемс Паттерсон
Боровск
Валентин Вологдин
"Молодые да ясноглазые..."
Леонид Вышеславский
Человечеству звёзды расти помогают
Космодром Байконур
Открытый океан
Как стало звёздно людям!
Николай Старшинов
Мать и сын
Участье
Юлия Друнина
Небесная сестра
Фазиль Искандер
Звёздная сестра
Евгений Винокуров
"Порой в гостях за чашкой чая..."
Анатолий Преловский
Млечное небо
Сергей Поделков
У телевизора
Лариса Васильева
"Понять, измучившись от боли..."
Василий Захарченко
Мы придём
Василий Федоров
Земля и Вега
Владимир Фирсов
Земля… Земля…
Николай Тихонов
"Звёздный почерк..."
Александр Твардовский
Космонавту
Памяти Гагарина

При взгляде на нашу Землю с космической высоты поражает не только красота того или иного континента. Бросается в глаза близость их друг к другу, их единство. Все части света сливаются в одно целое.

И как прекрасна стала бы жизнь на нашей планете, если бы молодые люди всех континентов Земли увидели, почувствовали свою близость, поняли, что у них есть общие интересы, которые могут создать чудесную почву для мира и дружбы!

Ведь именно в первую очередь молодёжь заинтересована в завтрашнем дне. Ведь именно молодые будут решать завтра судьбу мира.
Ю. Гагарин




Геннадий Гоц
Товарищам учёным


В завьюженной степи героям хлеба
Путёвка в космос чудится давно.
Они ночами на алмазы неба
Глядят, дыханьем отогрев окно.
Я с ними вместе жил в палатках тесных
И на прицепах резал степь во мгле,
Их жизнь мне стала самой звучной песней
На беспокойной и родной земле.
У них у сердца красная путёвка.
Крылатый подвиг – вот её цена!
Лететь на Марс – а где же подготовка?
Есть подготовка! Братск и целина!
Пришёл приказ – для жизни, а не смерти.
В свой первый путь корабль рванулся ввысь!
Товарищи учёные, поверьте:
Без этих хлопцев вам не обойтись!
1961

К оглавлению

Николай Рыленков
Поэзия Земли


Поэзия, мечта и правда,
Любви неугасимый свет.
И на столе у космонавта
Стоит Есенина портрет.

На подвиг право заработав,
Он чует звёздный зов вдали.
А в небе, кроме всех расчётов,
Нужна поэзия Земли.

К оглавлению

Яков Хелемский

***

Когда пустыни, океаны, горы
Он обозреть одновременно мог,
Когда глядел он потрясённым взором
И совершал стремительный виток, –

Не только точной оптикой на плёнке
Он закрепил всесветный окоём:
Художник проницательный и тонкий
На тех высотах пробудился в нём.

Когда в голубоватом ореоле
Планета, убедительно кругла,
Таинственно светясь на чёрном поле,
Затмив созвездья яркие, плыла, –

Он вместе с нею беспредельно вырос
И, заполняя вахтенный журнал,
В себя вобрал всё многоцветье мира
И кисть в земные краски окунал.

И стали в ту минуту достижимы
Для мастера все дали, все дела.
Сама Земля холстом ему служила,
Вселенная подрамником была.
1961

К оглавлению

Анатолий Щербаков
Космодром

(Отрывок из хроники звёздных дней «Байконур, XX век»)

Всем, кто осваивал и осваивает
Вселенную, – в космосе и на земле


Темнеет даль. Трещат в степи цикады.
Вдвоём с дублёром космонавт Титов.
Друзья, врачи, специалисты рады –
В полёт Титов отправиться готов!

Уйти бы в степь на час!
Роса, как бисер,
Сверкает там,
И пахнет чабрецом,
Пока в бездонной межпланетной выси
Луна к Земле повёрнута лицом.

Наступит миг: ручьями взбухнут вены…
И Человек Земле промолвит:
«Жди!»
И станут пить
Радарные антенны
Радиоволн ревущие дожди.

Захлёбываться будут телетайпы.
В платок украдкой
Плакать будет мать…
А батя скажет:
«Мать, гляди! Летает!
Я знал, он будет высоко летать!»

Не раз, не два ракету проверяем,
На стапелях, как в космосе, руля;
Жизнь космонавта бережно вверяем
Огнеупорным створкам корабля.

Пуск!.. Бурый дым и терпкий запах гари!
Слепящий всплеск объял сплетенье рей.
Зажглась малютка звёздочка в радаре
И по экрану поплыла быстрей.

И стало тихо! Стало очень тихо…
Как будто всё
Замолкло на Земле.
Лишь метроном в тиши громово тикал.
И так же громко щёлкали реле.

А час спустя на площади столичной
Слова звучали, радостью пьяня:
«Земля! Земля!..
Я слышу вас отлично!
Земля! Земля!..
Как слышите меня?»

А мать-Земля была как будто рядом
На всём внезапном внеземном пути
И космонавта провожала взглядом,
Шепча: «Лети, мой звёздный сын! Лети!..»
1962

К оглавлению

Степан Куняев

***

Когда мы вылетим в пространство,
отбросив тяготенья груз,
сперва покажется нам странной
потеря многих наших чувств.
Исчезнет столько предрассудков,
рождённых разумом земным!
Ведь, шутка ли, исчезнут сутки,
а с ними – суточный режим.
Исчезнут чувство горизонта,
власть горизонта над людьми,
и станет ощущенье Солнца
сродни волнению любви.
И, где-то меж созвездий рея,
не зная, где тут верх, где низ,
мы ощутим, что даже время
сместилось со своих границ.
Но в этой небывалой жизни
забудем горечь всех потерь,
когда в иллюминатор брызнет
сиянье млечных пропастей.
И будет радостно расстаться
с привычками земных существ
за упоение пространством,
за этот бесконечный блеск!
1962

К оглавлению

Джемс Паттерсон
Боровск


Молодой Циолковский преподавал
В Боровском уездном училище.


Вот церквушка деревянная,
Скоро вся быльём зарастёт,
Но разносит молва туманная
Слух про тайный подземный ход.
У старушки, местной жительницы,
Все подробности расспрошу,
По теории относительности
Экскурс в прошлое совершу.
На глухой городской окраине
Где-то вынырну в прошлом веке я,
Постучусь случайным странником
В дом учителя геометрии…
Вызывая восторг и ярость,
Мы, коньки надев, налегке,
Зонт используя, словно парус,
Поплывём по зимней реке…
Будет самое гениальное
Ещё скрыто в начале пути,
А улыбка Юры Гагарина
Чуть забрезжит там, впереди…
Константина Эдуардовича,
Жаль, о том не смогу известить,
Лишь светящегося ястреба
Помогу ему запустить.

К оглавлению

Валентин Вологдин

***

Молодые
                да ясноглазые,
Неизвестные,
Незаметные…
Их фамилии не указаны
Ни молвой,
Ни строкой газетною.
От чужого глаза хранимые,
Строго
            там, где надо, учтённые.
А зовут их просто
                              по имени – 
Лаборантки,
Друзья,
Учёные.
Но однажды
                     в огромном мире
Через все города и страны
Называет Москва
                             фамилию
Чётким голосом Левитана.
Ладно скроенный,
Крепко сшитый,
Славой целой Земли подарен,
Прямо с неба
                       к друзьям спешит он – 
Всё такой же
                       весёлый парень.
Всё такой же
Невозмутимый.
И опять лаборанткам хочется
Называть его так,
                              по имени,
Но, смутясь,
                     добавляют отчество.
И торопят его с рассказами…
А кругом,
                 пока неизвестные,
Молодые
Да ясноглазые
Наши
          русские
                        парни чудесные.
1962

К оглавлению

Леонид Вышеславский
Человечеству звёзды расти помогают


Хоть недавно совсем век космический начат,
а во многом уже поразвеялась тьма,
и уже мы на многое смотрим иначе,
и наука свои дополняет тома.

Проникает Земля (пусть ей светит удача!)
в мудрый космос (он полон огня и ума!)
и становится с каждой победой сама
необъятней и ярче, сильней и богаче.

Ковш Медведицы – что экскаватора ковш,
он снести может горы до самых подошв,
на другой материк занести Гималаи…

Как бы ни были звёзды от нас далеки,
но их сила вливается в мышцы руки,
человечеству звёзды расти помогают!
1960-е

К оглавлению

Космодром Байконур

Здесь проходил кочующий народ,
тянулись тучи по небу понуро,
а сокол рвался с пальца в небосвод,
и с ним взлетало сердце Байконура.

…Конструкций металлических ракет,
космических венцов архитектура.
Облитый солнцем, в мареве встает
над степью гордый контур Байконура.

Стремились люди вырваться давно
туда, туда, где солнце зажжено
и толщу тьмы просверливает буром.

За полосу невидимых границ
Земля нас выпускает, словно птиц,
с исчерченной ладони Байконура.
1960-е

К оглавлению

Открытый океан

Со стапелей, взнесённых к небу круто,
опять корабль взмывает в высоту,
и гений наш ни на одну минуту
глаз не смыкает на его борту.

И в электронных мачтах – ветер странствий,
которым грезит издавна Земля.
Одной волною время и пространство
слегка колышут корпус корабля.

В иных моря мы якорь бросим скоро,
каналы Марса не уйдут от взора,
к Венере путь проложим сквозь туман.

Мы со своей мечтою дерзновенной
отныне корабельщики Вселенной.
Вселенная – открытый океан!
1960-е

К оглавлению

Как стало звёздно людям!

Над полем зной плывёт в полдневном звоне,
И хлебороб у мира на виду
Вновь растирает колос на ладони,
И звёзды яблок светятся в саду.

И снова, полон силы дерзновенной
И беспредельным мужеством богат,
Вслед за тремя Колумбами Вселенной
Сейчас летит четвёртый звёздный брат.

Так утверждаем счастье мы, земляне.
Налился колос в солнечном тепле,
Пылит полынь и маки на поляне
Светлей, чем угли в стынущей золе…

Как стало людно в звёздном океане!
Как стало звёздно людям на Земле!
1962

К оглавлению

Николай Старшинов
Мать и сын


Вот оно свершилось, это чудо!
…Мать идёт – посторонись, народ:
Сын вернулся, да ещё откуда –
Из самих космических широт!

Это он ворвался в наше завтра,
Что самой фантастике под стать…
Первого на свете космонавта
Обнимает и целует мать.

И с такой же материнской силой,
Радость всенародную деля,
Обнимает сына вся Россия,
Рукоплещет сыну вся Земля!
1961

К оглавлению

Участье

И снова, и снова корабль на орбите!..
Смотрите, звездой промелькнул он.
Смотрите!..
И ждём мы всё новых и новых событий –
Великих отплытий, великих открытий.

Конечно, не каждому выпадет счастье
В глубины Вселенной уйти на заданье
Но будет ли в этом и наше участье?
И в чём?
Неужели в одном ожиданье?

Мне видятся тысячи глаз огорчённых,
Блуждающих где-то в космических далях…
Постойте!
А в дерзких расчётах?
А в точно сработанных микродеталях?

А в песнях, которые, радуя души,
Ещё и напишете вы, и споёте?..
Ведь песни Гагарин и в космосе слушал,
А Павел Попович и пел их в полёте!
1965

К оглавлению

Юлия Друнина
Небесная сестра


Пусть теперь ты в шлеме, не в ушанке.
Всё равно, родная, это ты.
Под прозрачным шлемом марсианки
Узнаю знакомые черты.

Из времён войны, из Далека
Ты вернулась, наша запевала, –
Та, что пулемётом прикрывала
Отступленье нашего полка.

Но у чуда нет земной прописки,
Не воскреснут павшие в бою:
На солдатском строгом обелиске
Я прочла фамилию твою…

Это так. И всё же ты воскресла,
В облике ином вернулась ты:
Космонавта сказочное кресло,
Под скафандром светлые черты.

Ты была военною сестрою,
Ты теперь – небесная сестра.
Валентина, помаши рукою
Фронтовым подругам у костра.

Помаши рукою через годы,
Протяни им руки через смерть –
Это девушки твоей породы,
Им бы тоже к звёздам полететь...
1963

К оглавлению

Фазиль Искандер
Звёздная сестра


Мир, новой вестью потрясённый,
Услышал вдруг над головой,
Как юный ангел в шлемофоне
Летит над грешною Землёй.
И с просветлённостью во взорах –
Ты, суета сует, замри! –
Мы ловим крыльев мягкий шорох
Во всех приёмниках Земли.
И примеряется завистник,
Поверив в новую звезду,
И даже женоненавистник
Меняет взгляды на ходу.

За нами в космосе открытье.
Мужчинам слава! Но притом,
Как в холостяцком общежитье,
Уюта не хватало в нём.
Подобьем огненного клина
На тысячи вселенских миль
Взлетела наша Валентина,
Взметнув космическую пыль.
Летит у космоса в объятьях
И с нами говорит порой
Среди пяти небесных братьев
Как бы единственной сестрой.

А мы, страны твоей поэты,
Прозрев грядущий ореол,
Гораздо раньше, чем ракета,
Мы возносили женский пол.
С улыбкою из дали дальней,
Сквозь годы бед и нищеты
Сам Пушкин пел первоначально
Твои небесные черты…
1963

К оглавлению

Евгений Винокуров

***

Порой в гостях за чашкой чая,
Вращая ложечкой лимон,
Я вздрогну,
                    втайне ощущая
Мир вечности, полёт времён.

И чую, где-то по орбитам
Мы в беспредельности летим.
О, если бы воспарить над бытом,
Подняться бы,
                        восстать над ним!

И выйти на вселенский стрежень,
И в беспредельности кружить,
Где в воздухе, что так разрежен,
Нельзя дышать,
                         но можно жить.
1962

К оглавлению

Анатолий Преловский
Млечное небо


Посмотри в это млечное небо,
в этот мир бесконечных миров,
и пойми, что сердиться нелепо
на судьбу, пропитанье и кров,
ведь и звёзды Вселенной прекрасной,
гордый путь в мирозданье торя,
где-то падают, где-то не гаснут,
где-то просто висят, не горя…

К оглавлению

Сергей Поделков
У телевизора


Телевизорные окна снова
Чудом русской мысли зажжены,
Возникает из пространства слово,
Как из тайны вечной тишины.

Мысль звучащая – она в движенье,
Мысль работает, и нам видна,
Претворённая в изображенье
Электромагнитная волна.

Слева – тяжело и постепенно
За округлым боротом корабля
В облаках голубовато-пенных
Поворачивается Земля.

Слева – бездна, звёзд зловещих ядра,
Наплывающая тень… И вдруг
В бездне очертания скафандра:
Космонавт выходит через люк.

Машет он рукой из глуби зыбкой
Человечеству, родным сердцам,
И его бесстрашная улыбка
Как вершина духа светит нам.

И среди Вселенной, будто веха,
Видится с Земли его успех,
Улыбается улыбкой века
Сквозь иллюминатор человек.
1965

К оглавлению

Лариса Васильева

***

Понять, измучившись от боли,
изнемогая от потерь,
что в звёздные просторы воли
ведёт распахнутая дверь,
а там, заждавшаяся встречи,
тебя затянет тишина,
зажжёт звенящих пальцев свечи
захолодалая луна.
Ты захохочешь от веселья,
не замечая, как вдали
взметнули чёрным дымом крылья
неведомые корабли.

К оглавлению

Василий Захарченко
Мы придём


Я знаю, что вселенная безбрежна.
В ней свет,
                   в ней жизнь...
                                        И может, в этот час
С других планет настойчиво и нежно
В тайге миров разыскивают нас.
Сквозь бесконечный хаос мирозданья
Неведомые жители вдали
Уловят серебристое сиянье
Моей неостывающей Земли.
Пускай глядят!..
                           Но только профиль лунный
Вдруг зачеркнёт звезда наискосок – 
И зазвучит,
                   как солнечные струны,
Её неистребимый голосок – 
Настойчивый,
                         стремительно-зовущий,
Ещё не огрубевший до поры – 
Земной сигнал из многозвёздной гущи
В далёкие пространства и миры.
Мы к вам придём
                             сквозь бездну расстоянья.
Ракеты огнедышащий разбег – 
Лишь первый шаг
                               в просторы мирозданья,
Куда сегодня вышел человек.

К оглавлению

Василий Федоров
Земля и Вега

 (Отрывок из поэмы «Седьмое небо») 

Что сон?!
Фантазия!
Наитье!
Но станет жизнь вдвойне ясна,
Когда реальное событье
Ворвётся продолженьем сна.
Гагарин!.. Юрий!..
В счастье плачу,
Как будто двадцать лет спустя,
Отбросив тяжесть неудачи,
Взлетела молодость моя.
Всё близко к сердцу.
На планеты
Как будто я и впрямь летал.
Скажи, горячего привета
Мне там никто не передал?

И не стыжусь,
И не краснею,
Что ты, свершая свой полёт,
На двадцать лет пришёл позднее
И на сто лет уйдёшь вперёд.
Мы люди разных поколений,
Но на дороге голубой
Я рад всем точкам совпадений
Моей судьбы
С твоей судьбой.
Чем круче хлеб,
Тем жизнь упорней.
Я рад, что мы с тобой взошли
От одного большого корня
Крестьянской матери-земли.

Деревня,
Школа,
Логарифмы,
Литейка,
Лётная пора.
Всё было схожим, даже рифмы
На остром кончике пера.
Мы жили словно в дружной паре,
Точнее – шли мы следом в след.
Я просто Горин,
Ты – Гагарин,
Но двадцать лет
Есть двадцать лет!

Недаром же
По воле века,
Приход достойных торопя,
Меня испытывала Вега,
Чтоб не испытывать тебя.

Чтоб волю дать твоим дерзаньям,
Когда ты рос, как все, шаля,
Меня подвергла испытаньям
В те дни тревожные Земля.

Чтоб, дерзкий,
Ты взлетел с рассветом
И возвратился в добрый час,
Мы всё стерпели, но об этом
Я поведу другой рассказ.

Я расскажу иными днями,
В словах по сердцу и уму,
Какими трудными путями
Мы шли к полёту твоему.

К оглавлению

Владимир Фирсов
Земля… Земля…


На стартовой черте ракетодрома
Ступив на трап,
Впервые ты поймёшь,
Как дороги тебе
Раскаты грома,
Снега гречих
И молодая рожь.
Ты вспомнишь
Тёплых дождиков накрапы
И мокрый луг,
Где ты косил с отцом,
И трап
Уже покажется не трапом,
А деревенским
Стёсанным крыльцом.
Потом…
Потом ты скажешь: «До свиданья!»
И под ракетой
Встанет яркий дым.
Нахлынувшие вдруг воспоминанья
Уступят место формулам сухим.
Но кто сказал,
Что формулы – сухие?
Они к тебе издалека пришли:
В них синь озёр
И даль твоей России,
В них все цвета и запахи Земли.
Постой!
Ещё не поздно отказаться.
Земля, Земля, не отпускай его!
Он должен жить,
Губами трав касаться,
Водою умываться ключевой,
Встречать свои закаты и рассветы…
Но манит,
Манит дальняя звезда,
И глухи стены огненной ракеты.
Когда мы снова встретимся,
Когда?..
Ты самой яркой искрою
Промчишься
В безветренной и бесконечной мгле
И всё-таки на землю
Возвратишься,
Чтоб плакать над стихами
О Земле.

К оглавлению

Николай Тихонов

***

Звёздный почерк
Разберёт не каждый,
Не такой простой он,
Звёздный путь,
То, что там написано
Однажды,
Никаким пером не зачеркнуть.

Пусть звенит над нами
И грохочет
Будней
Беспощадная труба,
Мы живём в молчанье этой ночи,
Где стихи, и звёзды, и – судьба!

К оглавлению

Александр Твардовский
Космонавту


Когда аэродромы отступленья
Под Ельней, Вязьмой иль самой Москвой
Впервые новичкам из пополненья
Давали старт на вылет боевой, –

Прости меня, разведчик мирозданья,
Чьим подвигом в веках отмечен век, –
Там тоже, отправляясь на заданье,
В свой космос хлопцы делали разбег.

И пусть они взлетали не в ракете,
И не сравнить с твоею высоту,
Но и в свом фанерном драндулете
За ту же вырывалися черту.

За ту черту земного притяженья,
Что ведает солдат перед броском,
За грань того особого мгновенья,
Что жизнь и смерть вмещает целиком.

И может быть, не меньшею отвагой
Бывали их сердца наделены,
Хоть ни оркестров, ни цветов, ни флагов
Не стоил подвиг в будний день войны.

Но не затем той памяти кровавой
Я нынче вновь разматываю нить,
Чтоб долею твоей всемирной славы
И тех героев как бы оделить.

Они горды, они своей причастны
Особой славе, принятой в бою,
И той одной, суровой и безгласной,
Не променяли б даже на твою.

Но кровь одна, и вы – родные братья,
И не в долгу у старших младший брат.
Я лишь к тому, что всей своею статью
Ты так похож на тех моих ребят.

И выправкой, и складкой губ, и взглядом,
И этой прядкой на вспотевшем лбу…
Как будто миру – со своею рядом –
Их молодость представил и судьбу.

Так сохранилась ясной и нетленной,
Так отразилась в доблести твоей
И доблесть тех, чей день погас бесценный
Во имя наших и грядущих дней.
1961

К оглавлению

Памяти Гагарина

Ах, этот день двенадцатый апреля,
Как он пронёсся по людским сердцам.
Казалось, мир невольно стал добрее,
Своей победой потрясённый сам.

Какой гремел он музыкой вселенской,
Тот праздник, в пёстром пламени знамён,
Когда безвестный сын земли смоленской
Землёй-планетой был усыновлён.

Жилец Земли, геройский этот малый
В космической посудине своей
По круговой, вовеки небывалой,
В пучинах неба вымахнул над ней…

В тот день она как будто меньше стала,
Но стала людям, может быть, родней.

Ах, этот день, невольно или вольно
Рождавший мысль, что за чертой такой –
На маленькой Земле – зачем же войны,
Зачем же всё, что терпит род людской?

Ты знал ли сам, из той глухой Вселенной
Земных своих достигнув берегов,
Какую весть, какой залог бесценный
Доставил нам из будущих веков?

Почуял ли в том праздничном угаре,
Что, сын земли, ты у неё в гостях,
Что ты тот самый, но другой Гагарин,
Чьё имя у потомков на устах?

Нет, не родня российской громкой знати,
При княжеской фамилии своей,
Родился он в простой крестьянской хате
И. может, не слыхал про тех князей.

Фамилия – ни в честь она, ни в почесть,
И при любой – обычная судьба:
Подрос в семье, отбегал хлеботочец,
А там и время на свои хлеба.

А там и самому ходить в кормильцах,
И не гадали ни отец, и мать,
Что те князья у них в однофамильцах
За честь почтут хотя бы состоять;

Что сын родной, безгласных зон разведчик,
Там, на переднем космоса краю,
Всемирной славой, первенством навечным
Сам озаглавит молодость свою.

И неизменен жребий величавый,
На нём горит печать грядущих дней,
Что может смерть с такой поделать славой? –
Такая даже неподсудна ей.

Она не блекнет за последней гранью,
Та слава, что на жизненном пути
Не меньшее, чем подвиг, испытанье, –
Дай бог ещё его перенести.

Всё так, всё так. Но где во мгле забвенной
Вдруг канул ты, нам не подав вестей,
Не тот, венчанный славою нетленной,
А просто человек среди людей;

Тот свойский парень, озорной и милый,
Лихой и дельный, с сердцем нескупым,
Кого ещё до всякой славы было
За что любить, – недаром был любим.

Ни полуслова, ни рукопожатья,
Ни глаз его с бедовым огоньком
Под сдвинутым чуть набок козырьком…
Ах этот день с апрельской благодатью!
Цветёт ветла в кустах над речкой Гжатью,
Где он мальчонкой лазал босиком.
1968

К оглавлению

Тексты приводятся по книге «Байконур – Вселенная: Стихи» (М.: Современник, 1987).


Подборка составлена Смирновой Екатериной

Работы по теме:
  страницы: 1

 Статьи и обзоры
15.12.2009
БИОПАНК

Биопанк – это особый раздел фантастической литературы и кинематогрофа, тематика которого очень популярна сегодня. читать »


07.12.2009
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ СКАЗОЧНИК

Игорь Всеволодович Можейко, московский писатель-фантаст, родился 18 октября 1934 года. Доктор исторических наук Института Востоковедения публиковал свои фантастические рассказы под именем Кирилла Булычева читать »



 Портал фэнтези
Цитадель Олмера - крупнейший фэнтези-портал


 Событие

Продлён прием работ на конкурс фантастических произведений Аэлита-2009!

Последний срок приёма произведений - 1 ноября 2009 года!!!

 

 Книжная полка

Рэй Брэдбери: Из праха восставшие
Роман, писавшийся более полувека - с 1945 года до 2000-го - от одной символической даты до другой.
Роман, развившийся из рассказов "Апрельское колдовство", "Дядюшка Эйнар" и "Странница", на которых выросло не одно поколение советских, а потом и российских читателей. Роман, у истоков которого стоял знаменитый художник Чарли Аддамс - творец "Семейки Аддамсов".
И семейка Эллиотов, герои "Из праха восставших", ничуть не уступает Аддамсам. В предлагаемой вашему вниманию семейной хронике переплетаются истории графа Дракулы и египетской мумии, мыши, прошедшей полмира, и призрака "Восточного экспресса", четырех развоплощенных кузенов и Фивейского голоса…

Новости | Статьи | Книжная полка | Галереи | Проза | Кино | Форум |
Copyright © 2002—2010 Марсианские хроники. Все права защищены.
Вопросы, замечания, предложения направляйте на .