Прошлой весной у меня выросли крылья. Но сначала просто страшно зудело под лопатками, и меня вовсе не смешили советы, вроде: «Мыться надо чаще!» или вопросы: «Что, крылья растут?». Как же! Помоешься тут без горячей-то воды!

Прошлой весной у меня выросли крылья. Но сначала просто страшно зудело под лопатками, и меня вовсе не смешили советы, вроде: «Мыться надо чаще!» или вопросы: «Что, крылья растут?». Как же! Помоешься тут без горячей-то воды! А насчет крыльев я не поверила, сомневалась до последнего, пока из-под лопаток, прорвав кожу, не высунулось два коротких, оперенных отростка. Я, помнится, кричала, будто ребенка на свет производила. Знаете, это чертовски больно, когда крылья режутся! Я пошла к доктору. Долго решала к кому обратиться, и остановилась на хирурге. Не к ветеринару же мне идти, в самом деле! Врач, импозантный мужчина с огромными волосатыми ручищами, тщательно осмотрев зачатки моих крыльев, спросил:
- Больная, вы в Чернобыле жили?
- Нет, доктор.
- А в Семипалатинске?
- Нет! Я же говорю, что урожденная сибирячка.
- Ну, Тунгусский метеорит и у нас падал.
- Нет, севернее. У нас только рубль падал.
- Так эта аномалия везде…
Врач еще раз подергал за отростки.
- Ой! Не так сильно!
Он в страхе отдернул руки.
- Скажите, доктор, я действительно больна?
- А вы думаете, у здорового человека могут расти крылья? Я считаю, что вас надо срочно прооперировать! Сейчас я вам выпишу направление на анализы, затем положим в стационар, и… чик! – он, рассмеявшись, пошевелил указательным и средним пальцем, изображая ножницы.
- Чик?!
- Не волнуйтесь, больная! Все будем делать под общей анестезией! – Черная от густых волос рука протянула мне направления. – Не забудьте посетить стоматологический кабинет и женскую консультацию!
- А это еще зачем? У меня же крылья из спины растут!
Эскулап многозначительно посмотрел на меня:
- На всякий случай!
Всю неделю я моталась по больницам, а крылья тем временем увеличивались в размерах, покрываясь длинными гладкими перьями. В транспорте меня принимали за горбунью и уступали место. Спать приходилось на животе, а в одежде прорезать дырки. Однажды я проснулась и, встав с кровати, подошла к зеркалу. За моей спиной по полу тащились два огромных белоснежных крыла. «Тебе идет!», – подумала я и расправила крылья, будто взмахнула руками. Похоже у меня теперь четыре руки, только две из них – с перьями.
Вместо стационара я отправилась на крышу девятиэтажки. Стоя на самом краю, я боялась прыгать. «Раз есть крылья, значит, ты должна летать!» – уговаривала я себя. «Рожденный ползать – летать не может!» – суровая горьковская правда набатом отдавалась в моей душе. Я смотрела вниз; серый глаз асфальта, окруженный зеленью, флиртовал со мной и притягивал к себе, он хотел моей крови. А вверху распростерло свои объятия небо, оно тоже желало меня. Я стояла посредине, и страх мой не давал удовлетворить ни одну из сторон. «Зачем тебе полет? Ты не умеешь! – шептал страх, – спускайся и избавься от этих наростов! Стань нормальной, как все люди! Или ты хочешь на всю жизнь остаться уродом?» Я качнулась вперед, расправила крылья, почувствовав в них недюжинную силу, тотчас асфальт грязно осклабился трещинами. Я резко отпрянула, а за моей спиной раздался возглас:
- Ваще! Допился, ё-моё!
Я резко оглянулась, передо мной, шатаясь на кривых ногах, стоял запитый мужичонка, которого явно мучило похмелье. Понятия не имею, как он попал сюда.
- Помогите мне! – взмолилась я.
Пьянчужка остановился и нахмуренно уставился на крылья.
- Ты хто такая?
- Поверьте, я настоящая! Я – не белая горячка! Можете меня ущипнуть даже! Разрешаю! – радуясь внезапной отсрочке, я подошла к этому Карлсону.
- Сгинь! – несчастный начал отступать по крыше назад, отмахиваясь от меня руками!
- Я – настоящая! – усевшись на крышу и сложив крылья, я заплакала. Мужичок, спотыкаясь, подковылял ко мне.
- Можно потрогать? – указал он на оперение.
- Да.
Мужик осторожно провел грязной ладонью по перьям.
- Надо же! – нечаянный свидетель моей слабости устроился рядом. – А чего ты ревешь? Разве плохо быть птицей?
- Я боюсь летать!
Он похлопал себя по засаленной одежонке:
- Блин! Курево того… У тебя не будет? – я покачала головой в знак отрицания. – Хреново. Так чего ты плачешь-то?.. А!.. Понял. Я бы тоже забоялся, веришь? Крылья крыльями, а если не умеешь в небесах парить, то недолго и башку расшибить. – Он замолчал, мне даже показалось, что мой собеседник задремал, но он-таки подал голос:
- Но башка ведь не главное в жизни! Послушай, как тебя звать-то?..
- Лена.
- Послушай, Ленок, если все время за башку бояться, так ничего интересного за эту хреновую жизнь и не получишь!
- Но я не хочу умирать!
Мужик удивленно воззрился на меня:
- Помирать? Не… Если у тебя нет крыльев, то нечего и с крыши сигать! А так: какой риск? Нету риска! Вставай, барышня! Слётаешь мне за куревом! Я без него точно помру.
- Я боюсь!
- Ради меня! – он смотрел так жалобно и просяще, прижав дрожащие ладони к груди, что я не выдержала и рассмеялась. – Всего-то и долететь до киоска! – Мужичонка подталкивал меня к краю.
- Я буду твоим инсрук… инструктором!
- Сами меня и столкните!
- Нет, Ленок! Ты все должна сама… Понимаешь? А то так тебя постоянно другие будут толкать туда-сюда, что и правда башку-то свернешь!
Мы стояли на самом краю.
- Подготовить крылья! – скомандовал «инструктор», взмахнув своими руками. Изящная пернатая часть моего тела взметнулась за спиной, и я вдруг ощутила в себе необычайную легкость.
- Убрать закрылки!
- Что?
- Руки втяни!
Я послушно приняла позу «смирно».
- Убрать шасси!
Я оттолкнулась ногами от парапета – мамочки родные! – прыгнула, и закон всемирного тяготения поволок меня вниз, нацеливая прямо в асфальтовый зрачок. Крылья сзади болтались бесполезной тряпкой, играя роль камня на шее. Но хуже всего, что страх подчинил меня, отобрал контроль над собственным телом. В нескольких метрах от земли сработал, как пусковой крючок, инстинкт самосохранения, который напрочь отключил все эмоции, передав управление первобытным рефлексам организма. Очнулась я уже в безбрежном море небес, кружась над девятиэтажкой, «инструктор» махал руками и кричал: «Ура!» Я помахала ему в ответ и направилась к киоску. Прохожие задирали головы кверху и спотыкались, тёрли глаза руками и осеняли себя крестным знамением, один мальчик, дернув мать за рукав, закричал:
- Мама, смотри – ангел!
Я тоже махнула им рукой и, чтобы отвязаться от назойливого любопытства, поднялась выше; благо выдался рабочий день, и людей на улицах было немного. Земля казалась расчерченной на разноцветные квадратики. Крылья за спиной мерно и ритмично колыхались, удерживая в воздухе тело: управлять полетом оказалось не так уж и сложно. Меня охватила странная эйфория – я снова заплакала, потом засмеялась, потом закричала во все горло что-то бессвязное, человеческие слова на ум не шли. Нырнув вниз, я дразнящей стрелой понеслась к асфальту, распугивая птиц, потом опять взмыла вверх, понимая, что американские горки в сравнении с полетом – пустая трата времени. Нескоро я вспомнила про обещание и принялась искать ларек, где бы не околачивалось ни единой души. Зрение стало невероятно острым, окружающий мир приобрел яркие насыщенные краски, неестественные, казалось, таких и в природе не существует; мне чудилось, что я могу заглянуть за грань любого из цветов, а там будет еще уровень, еще и еще…
Наконец, я опустилась на землю возле киоска, местность вокруг была безлюдной. Я нашарила в кармане джинсов мятые бумажки, на которые и обменяла вожделенное курево. И тут мной овладела паника: как я опять взлечу, с земли? Прижав руки по швам, я вдруг почувствовала, что поднимаюсь в воздух вертикально, и это получилось! Мои крылья оказались универсальными! Эгегей!
«ВэВэЭс. Универсальная машина» – мурлыкала я себе под нос, возвращаясь к «инструктору», он покорно ждал меня на том же месте. Увидев приближающуюся гигантскую птицу, мужичок обрадовался.
- О! Ленок! Я уж было подумал, что ты забыла про меня.
- Вот ваши сигареты. Спасибо вам за все! – Улыбка озарила его небритое лицо.
- Да я-то ничего… Это все ты… Ну, бывай, Ленок! Смотри, не потеряй свои крылья! – и человек, отвернувшись, побрел по крыше прочь от меня.
- Прощай, инструктор!
Я бездумно летела вперед, стараясь держаться высоко, но все равно привлекала к себе внимание, которое меня нисколько не тревожило, стало совершенно без разницы, что подумают обо мне люди. Их страх, их восхищение не трогали душу: просто меня уже не было среди них. Все эмоции и чувства притупились, все мысли исчезли, я превратилась в крылатого младенца, плавающего в материнской утробе небес. И только при виде золотистого купола разум вернулся ко мне. Не отдавая себе отчета, я приземлилась рядом с часовней. Меня окружили нищие, крестясь и боязливо поглядывая на крылья, я выгребла из карманов всю оставшуюся после покупки сигарет мелочь и отдала ее хитрым бедолагам. Они молча забрали деньги и пропали в мгновение ока. Я засмеялась, я никого не хотела пугать. В часовне царствовали тишина, пустота и гнетущая обстановка. Навстречу мне вышел батюшка гигантского роста. Завидев меня, он улыбнулся; разглядев крылья, замер на месте.
- Что это? – огромный указательный палец, как дуло пистолета, уставился на мой груз за спиной.
- Крылья, – и я расправила их.
Взгляд батюшки мгновенно оценил размах.
- Ряженным в церкви запрещено, уходите, – сказал он мягко, но в голосе его чувствовались твёрдые нотки.
- Это не фальшивка, они настоящие!
- Не верю!
Я повернулась спиной, разрешив служителю культа удостовериться в подлинности моей замечательной «болезни».
Святой отец перекрестился:
- Зачем же ты пришла?
- Не знаю… Просто летела мимо…
- Летела? Вот что, дочь моя, – строго произнес батюшка, – тебе не надо больше летать!
- Почему?
- Потому что человек должен ходить по Земле, небеса – Божья епархия!
Я повернулась и пошла к выходу, сзади меня раздавался возмущенный голос:
- Гордыня твоя доведет до погибели! На ад себя обрекаешь! На ад! На ад!!!
А с нарисованного креста устало и равнодушно взирал на меня Христос.
В больницу я так и не явилась. На другой день в газете «Голоса Вселенной» рядом с предсказанием конца света напечатали заметку «Летающая девушка: миф или реальность?». А крылья у меня отвалились сами собой. Просто рухнули на землю однажды. Знаете, когда теряешь крылья, боли вовсе не чувствуешь. Я поплакала, конечно, а потом повесила их у себя над кроватью вместо коврика.
На следующую весну у меня страшно зудел копчик.

Автор: Елена Навроцкая (nemo@online.sinor.ru)