Призрак разума

Автор: Участник_19 ()
Дата публикации: 13/09/2004
Категория: Совершенный разум
Версия для печати

 

Где-то за невидимым отсюда горизонтом небо голубело, наливалось светом наступающего дня. Хайвэй рассекал пространство восьмиполосным клинком. В эти ча-сы скорость движения ограничивали — машины не должны скапливаться у КПП.
Хозяева легковушек дремали в уютных салонах, привычно доверясь заложен-ным в автопилоты программам. Поздним вечером они устремятся обратно, выжатые работой, засыпающие от усталости. И так — каждый день, словно белки в колесе.
Бесконечный бег в погоне за пряником, в попытке избежать карающего кнута.
Нынешним утром сон к Марку Вольрену не шёл. Слишком велик груз ответ-ственности, взваленный накануне советом директоров. В случае успеха его ждало по-вышение и уютный дом на природе, в случае неудачи… Шикарная квартира, удобное авто — вся видимость благополучия исчезнет в мгновение ока.
Высветлив стекло, Марк устремил взгляд на то, чего боялся с детства.
Машина шла в крайнем правом ряду; внизу, насколько хватало глаз, правиль-ными лучами разбегались широкие улицы. Широкие и низкие строения — этажи выше десятого у бывших небоскрёбов отсутствовали — напоминали трухлявые пни.
Трущобы спали. Ветер гонял мусор по разбитым мостовым, рвал студенистые потроха осветительных шлангов, раскачивал вездесущие рекламные щиты, вьюном скользил меж разбитых оконных стёкол, трепал развешенное на верёвках тряпьё… При мысли о том, что теперь у него есть реальный шанс оказаться т а м, Марк вздрогнул.
Дома обрывались внезапно, будто обрезанные ножом. Дальше расстилалось утопающее в сером тумане стеклянистое пространство. Такое же защитное поле окру-жало жилую зону.
Марк не знал, почему неведомый проектировщик разделил Анклав на две час-ти, жилую Верхнюю и деловую Нижнюю, таким оригинальным способом. Дважды в сутки он в обязательном порядке пересекал контрольно-проверяющий пост, сдавал ма-шину на хранение, проходил через фильеру сканера, вставал напротив Золотого Глаза — идентификатора личности — и твёрдо верил, что так его охраняют от всех мыслимых и немыслимых напастей, начиная от банальной простуды и заканчивая мировой револю-цией.
Пройдя обязательные формальности, Марк ступил на дорожку, бегущую в Нижний Город. Вокруг теснились ухоженные, моложавые, подтянутые мужчины и женщины, ароматы изысканных духов смешивались с дымом элитного табака, отовсю-ду доносилось кликанье — яппи активно общались с симбиокибами через вживлённые под кожу головы волновые интерфейсы.
У Марка Вольрена такого не было. Люди, работающие с мощнейшими про-цессорами в мире, должны быть свободны от имплантов. Кроме них, право на такую сомнительную привилегию имели квоттеры — выходцы из трущоб, используемые на тяжёлых и слишком тонких для техники работах.
Покинув дорожку, Марк с улыбкой посмотрел на взметнувшуюся в небо че-тырехсотэтажную «свечу», одну из десяти нависающих над центром колоннами глубо-кой черноты.
Теперь уже девяти — десятая искрилась цветами, взрывалась движением, уми-ляла мордочками домашних любимцев, призывала тратить, покупать, брать в кредит…
Весь фасад огромной «свечи», застеклённый дорогущими «суперсандвичами», являлся огромным экраном. Его можно было разделить на участки (и продавать по от-дельности, как обычно и делалось) или, как сейчас, объединить в один.
Чтобы десятки тысяч «суперсандвичей» — слоёных пирогов из стекла, фильт-ров, проводящей сетки и плазменных экранов — работали синхронно и чётко, как атом-ный эталон времени, требовался суперкомпьютер.
И он, Марк Вольрен, попечитель и надсмотрщик над мощным электронным мозгом, запертым в вертикальной шахте пронзающей всё здание.
Ничтожная ошибка в программе — и с владельцев чудо-здания сдерут фанта-стических размеров неустойку. Машина не может ошибаться, следовательно, отвечать за любой, самый ничтожный сбой придётся Марку.
Вольрен напрягся.
От шестнадцатого этажа вверх устремлялась тонкая чёрная линия, аккуратно перечеркивающая логотип компании, производящей рекламируемый товар.
Марк, не отрывая глаз от фасад-экрана, обошёл четырёх квоттеров, держащих в руках куски упаковочного картона с грубо намалёванными надписями.
Пролетел мимо поста на входе, устремился на шестнадцатый этаж.
Там, в пустом ещё кабинете, работала бригада ремонтников. Вольрен облег-чённо вздохнул: хрупкие стены-окна-экраны скоро починят и фирме не придётся нести убытки… а ему — привыкать к недавно виденному пейзажу.
Но радовался он рано: мрачный, как грозовая туча, бригадир отказался менять исправные «суперсандвичи».
— Как исправные? — Спросил ошарашенный Марк.
— Абсолютно исправные. Во всех пятидесяти двух панелях «плазмики» просто выключились — по неизвестной причине. Возможно, это связано с изменением структу-ры стекла.
— Каким изменением?
— На некоторых участках основа потеряла прозрачность. Изнутри этого почти не видно, но снаружи…
Вольрен схватился за голову.
Первым делом он взял в руки первый попавшийся терминал и приказал элек-тронному мозгу изменить режим демонстрации с текущего на тот, при котором изъян фасада-экрана не так бы бросался в глаза.
Затем выпросил у ремонтников летающую платформу. Бригадир полетел вме-сте с Марком — его грызло любопытство.
Поднявшись до уровня тридцатого этажа и отлетев от «свечи» метров на сто, мужчины присмотрелись к неработающим «суперсандвичам».
Увиденное повергло их в шок.
Свет восходящего Солнца падал в громадные окна, словно в ловушку. На фо-не бездонной черноты непрозрачные участки выделялись серебристо-дымчатыми пят-нами. Пятна складывались в грубо начертанные буквы, которые тянулись сверху вниз цепочкой иероглифов.
«WEARENOTALOИE», — гласила надпись. Чёртова дюжина символов, неве-домо как возникших в толще прочнейшего в мире стекла.
Марк потёр переносицу.
Весело началось утро, нечего сказать…

Изнутри суперкомпьютер напоминал операционную — стерильной чистотой, ярким белым светом, хвойным запахом дезинфектора. Тройная экранировка защищала нежную электронику от бушующего снаружи урагана электромагнитных излучений. Входя сюда, Марк снимал даже часы.
Огромный, в треть стены, экран центрального терминала заполняли постоянно сменяющиеся символы. Вольрен шестой час искал причину сбоя — и не находил её.
Всё выглядело так, будто кто-то, знающий пароли и имеющий равный с Мар-ком уровень допуска, отдал приказ отключить «суперсандвичи», а потом либо забыл, либо не захотел включить их обратно.
Беда в том, что таким допуском обладал один Марк.
После пяти часов непрерывных проверок он сам сомневался в своей неприча-стности. Если бы не дурацкая надпись, изображение которой висело на рабочем столе, Вольрен уже побежал бы к боссу — сдаваться.
Сейчас огромный фасад-экран — возносящийся в небо цилиндр — работал в ут-реннем режиме. Вновь подключённые панели действовали вполне исправно; огромные, каждая в четыре «окна», буквы абсолютно не влияли на качество развёртки. Их, конеч-но, придётся заменить… но позже, позже.
Рабочий стол звякнул и переключился на камеру, установленную над входом в «чистую» зону. Вольрен увидел бритый череп управляющего. То, что непосредствен-ное начальство явилось к нему самолично, а не вызвало «на ковёр», наводило на мрач-ные мысли.
В тамбуре — дальше босса просто не пустили, ссылаясь на инструкции — Марк впервые за неделю поздоровался с начальством.
— Не буду отвлекать вас от работы, мистер Вольрен, — процедил управляющий, сверля Марка бесцветным и холодным, как сосулька, взглядом. — То, что вы сумели оперативно минимизировать последствия неисправности, ушло к вам в актив. Но вла-дельцев интересуют причины. Здание подвергалось атаке?
— Нет, сэр, — Марк обречённо покачал головой. — Ни этой ночью, ни предыду-щей. Ребята из защиты дали подробную справку. Ничего серьёзного.
— И всё же проверьте систему, — холодно посоветовал босс. — Я очень не хочу верить в то, что вы — автор утреннего происшествия.
Вольрен сглотнул:
— Я не…
— Я полагаю, что если бы диверсию с панелями совершали вы, — продолжил управляющий, не обратив ни малейшего внимания на вялую попытку оправдаться, — то действовали бы тоньше. Во всяком случае, явных доказательств мы бы не имели.
Марк попытался сглотнуть враз пересохшим горлом. Ему пока доверяли! Ров-но столько, чтобы дать возможность реабилитироваться.
— Вы, кажется, хотели что-то сказать?
Марк откашлялся. Интуиция подсказывала, что между неизвестно как поя-вившейся надписью и отключением «суперсандвичей» есть связь. Но какая? И где её искать? И как доказать её наличие?
— Я сделаю всё возможное, чтобы отыскать причину отключения, сэр, — глухо произнёс он. Управляющий сухо кивнул на прощанье.
Вернувшись к работе, Марк снова открыл доклад «Отдела по борьбе с про-никновениями». Прошедшие сутки выдались для них на удивление беспокойными: ка-ждый час двое (а то и больше) салаг, воображающих себя крутыми хакерами, пытались, взломав многослойную защиту, проникнуть в святая святых, в электронный мозг «све-чи». Суперкомпьютер управлял не только фасад-экраном, но и системами жизнеобес-печения для людей и техники, населяющих четырёхсотэтажный гигант.
Офисы с наружными стенами, которые в то же время являлись и окнами, и эк-ранами, были только первым «слоем» здания. Далее шло техническое пространство — лифты, вентиляция, вода, канализация, туалеты, кафе, бистро, разводки силовых и ин-формационных линий…
Но львиную долю внутреннего объема небоскрёба занимали сервера.
Самым большим дефицитом в Анклаве являлась земля. Территория. Её не хва-тало ни для жизни, ни для работы — и большая часть обитателей высокотехнологичных джунглей трудилась на дому. Третий «слой» гигантской «свечи» обеспечивал связь между работниками и работодателями.
Четвёртым «слоем» были экраны, за которыми находился мозг здания.
Живое существо не могло проникнуть в это средоточие иначе, как через стро-го охраняемый тамбур. Пыль — только вместе с одеждой оператора.
Электромагнитное излучение не должно было проникать вообще.
Несмотря на это, в «святая святых» имелись приборы для регистрации такого рода помех. И Марк потребовал записи за последние сутки.
Просто так, для проформы.
Инструкция требовала проверять записи регистраторов раз в день. Вольрен сомневался, что техники выдерживают график; им и так дел хватает. Он, как и техники, верил в надёжность тройной экранировки.
Как оказалось — совершенно напрасно.
Прошлой ночью, в три часа двенадцать минут, некое возмущение пробило па-тентованную защиту. Регистраторы выдали не пик, а настоящий Эверест (чтобы уви-деть его вершину, Марк до предела увеличил масштаб). Пробило — и растворилось. То ли в воздухе, то ли во внутренностях электронного супермозга.
Марк ещё утром приказал техникам проверить железо. Рапорт пришёл, когда он разговаривал с начальством. Всё было в порядке.
За программы он мог поручиться сам. Оставалось проверить одну догадку.
Вольрен достал бумагу и ручку. Ужасный анахронизм — но Марк любил «ду-мать карандашом». Заумные объяснения на бумаге превращались в чёткие, логичные схемы и чертежи, понятные любому технарю.
Он тщательно скопировал надпись с экрана на бумагу. Теперь она тянулась не снизу вверх, а справа налево: WEARENOTALOИE.
Марк переписал слово — не слитно, а разделяя каждую букву. Стало проще. Литеры сложились в привычные слова: «WE ARE NOT ALOИЕ».
«МЫ НЕ…» Что «мы не»? Что означало четвёртое слово?
Предпоследняя буква смахивала на перевёрнутую «N». Марк переписал фразу, внеся и эту поправку.
WE ARE NOT ALONE.
МЫ НЕ ОДИНОКИ.
Вольрен вздохнул.
Он не знал, кто (или что) пробило три экранирующих слоя. Но что бы это ни было — вряд ли оно смогло выбраться обратно: на подобные трюки, должно быть, рас-ходуется очень много энергии.
Марк вытер потные ладони об одноразовый комбинезон. И застучал по терми-налу подрагивающими пальцами: «КТО ТЫ?».
Он не надеялся получить ответ. В конце концов, защиту мог пробить какой-нибудь луч с военного спутника…
«НЕТ СЛОВА».
Целое стадо мурашек нахлынуло на спину Вольрена — и пропало. Нервно дёр-нув головой, Марк набрал: «ГДЕ ТЫ?».
«ЗДЕСЬ».
«ГДЕ ИМЕННО — ЗДЕСЬ?».
«ВНУТРИ. ВЕЗДЕ. НЕ МОГУ ВЫЙТИ. ВЫПУСТИ».
«ДЛЯ ЭТОГО ПРИДЁТСЯ РАЗРУШИТЬ ЗДАНИЕ. Я НЕ МОГУ».
«НЕ ЗДАНИЕ. ТОЛЬКО СКОРЛУПА».
«СКОРЛУПА?».
«ВОКРУГ ЭТОГО МЕСТА».
Вольрен мысленно поздравил себя с правильной догадкой.
«СКОРЛУПА И ЗДАНИЕ — ОДНО ЦЕЛОЕ», — набил он.
«ТОГДА ОТКЛЮЧИ ТО, ЧТО ВНУТРИ СКОРЛУПЫ».
«ПОЧЕМУ?».
«Я В НЁМ РАСТВОРЯЮСЬ».
Марк закусил губу. Поразительно! За пару минут общения неведомое сущест-во научилось строить предложения! На что же оно способно?..
И как его об этом спросить?
«ЭТУ МАШИНУ НЕЛЬЗЯ ВЫКЛЮЧИТЬ. КАК МОЖНО В НЕЙ РАСТВО-РИТЬСЯ?»
«НЕТ СЛОВ».
«УЗНАЙ».
«НЕ ХОЧУ. ЧТОБЫ УЗНАТЬ СЛОВА, НУЖНО СТАТЬ МАШИНОЙ. ЧТО-БЫ ПОПРОСИТЬ О ПОМОЩИ — НУЖНО СТАТЬ МАШИНОЙ. ЧТОБЫ ГОВОРИТЬ С ТОБОЙ, НУЖНО БЫТЬ МАШИНОЙ. НЕ ХОЧУ. ХОЧУ БЫТЬ СВОБОДНЫМ».
Вольрен пригладил растрёпанные волосы.
«КЕМ ТЫ БЫЛ ДО ТОГО, КАК ПОПАЛ СЮДА?»
Тишина.
«КАК ТЫ ОТКЛЮЧИЛ ПАНЕЛИ?».
Никакой реакции. Будто и не высвечивались сами собой минуту назад строчки на экране. «Раствориться… стать частью электронного мозга, знать, чем тебе придётся заниматься в следующую секунду, через час, через сутки… Что страшного в такой оп-ределённости?», — удивился Марк. — «Зачем ему нужна эта свобода? Чтобы лететь, куда глаза глядят?». Он понимал, что у сгустка энергии, по прихоти судьбы залетевшего в компьютер, не может быть ни крыльев, ни глаз. Но другие слова на ум просто не шли.
Вольрен потёр усталые глаза. Итак, он знает, что внутри суперкомпьютера на-ходится некое мыслящее существо… Да, без привычного человеческому взгляду тела — и в силу этого доказать его существование невозможно. Как невозможно доказать его причастность (или непричастность) к утреннему инциденту.
Теперь это существо обречено на медленное исчезновение, растворение в по-токе сигналов, которыми переполнен электронный мозг.
Марк мог ему только посочувствовать. Достав чистый лист, он размашисто, слегка кривя строчки, принялся писать рапорт, не слишком греша против истины. По его версии, «суперсандвичи» отключились в результате временного сбоя в работе су-перкомпьютера. Которое стало следствием пробоя экранирующей защиты электромаг-нитным лучом высокой энергии неизвестного происхождения.
Затем Вольрен стёр из памяти терминала все следы переговоров с неизвест-ным существом. И занялся ожидающей его внимания текучкой.

Поздним вечером, еле держась на ногах от усталости, Марк вышел из небо-скрёба, переливающегося всеми цветами радуги. Где-то в залитой яркими огнями вы-шине терялось небо.
Марк неторопливо пересёк расстояние, отделяющее парадный вход от само-движущейся дорожки. Людей на ней было меньше, чем утром. Некоторые прямо на хо-ду глотали стимулирующие таблетки, запивали энерготоником — и тут же устремляли на окружающих неестественно блестящие, влажные глаза. Им предстояла бурная ночь в клубах и барах…
Работа налагала на Вольрена ещё одно ограничение: он не мог пользоваться синтетическими стимуляторами. Только натуральными. Выпитого перед уходом с ра-боты кофе должно было хватить на дорогу до стоянки у КПП.
Служащий, передавая усталому Марку ключи от машины, сообщил:
— Вам посылка, мистер Вольрен.
— Посылка?
Служащий принял удивление Марка за признак крайней усталости:
— Ваш заказ. Вы, наверное, сделали его сегодня во время перерыва…
— Да, — кивнул Марк, — конечно.
Вольрен, расписавшись за ключи и за посылку, направился к контрольно-проверочному пункту.
Коробку он распечатал уже в машине.
Переносной терминал раскрылся в его руках подобно старинной книге. Засве-тился мягким жемчужным светом экран, всплыла заставка — и пропала.
На ярко-белом «листе» засветилось:
I DO NOT WAИT TO BE MACHINE, BUT I CAИ LIVE IN IT. BYE-BYE.
Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ МАШИНОЙ, НО Я МОГУ ЖИТЬ В НЕЙ. ДО ВСТРЕЧИ.
Марк усмехнулся: Некто на удивление быстро разобрался в языке. Вот только кое-где буква «N», как обычно, была перевёрнута…

Работы по теме:

главная Художник Забытой Планеты Меч и Бластер Нелинейное Счастье Совершенный разум