A вот вам и ломовое счастье

Автор: НС - 15 (E-Mail не указывается)
Дата публикации: 11/01/2004
Категория: Нелинейное Счастье
Версия для печати

  Знаете ли вы, что материально тело, выходя из подпространства, создает два значимых эффекта: хлопок и световую вспышку?
Что характерно, приборы ни звук, ни свет не обнаруживают. Так как хлопок (будто Бог откупорил бутылку шампанского) и вспышка (практически как при фотографировании, только значительно короче) происходят… Нельзя сказать в воображении. И нельзя сказать - в уме. Два типа надпространственного излучения, улавливаемых только человеческим мозгом, трансформируются в такие вот сигналы. Волны этих излучений очень быстро затухают вдали от источника генератора, поэтому нельзя использовать для межзвездной связи (почту развозят только корабли). Но если прибывшее тело – космический корабль газоизмещением более 100 000 кубов, светозвуковая иллюзия наблюдается по всей планетной системе. Радуйтесь, люди, к вам прибыл «Левиафан» с Геи!
Вот он, в золотом сиянии драгоценного мифталла, уже доступен орбитальным оптическим датчикам и радиотелескопам. Он, гордость и визитная карточка цивилизации.
Визитная карточка? Да нет, конечно. Визитка! В которой лежит много чего полезного. И часть этого полезного останется на планете. В этой системе постоянно обитаема только одна планета. И она в ответ поделится с цивилизацией своими богатствами, по примеру других планет. Как правило, рукотворными богатствами. Или бесконечно редкими природными: мифталлом, например, или окаменевшим цветком из оксида титана. И будет население планеты в свою очередь гордиться небольшой взяткой в общечеловеческий улей. В самом корабле экипаж ничего такого не ощущал. Ни гордости, ни паразитных явлений от выхода в родное шестимерное пространство. Гордость - чувство одноразовое, для повседневной работы не пригодное, а пространственные волны сюда не пробиваются. И защита, конечно, а с другой стороны - забавный казус: в источнике возмущения волны не гуляют.
Занимался экипаж обычным делом: разгрузкой. А между делом готовился к увольнительной. На землю. Конечно, не весь экипаж собирался влезать в челнок. Только пятеро. Но поручений никто дать не забыл. Крис, так специально переговорил с каждым из отбывающих вниз.
Правда, с этой планетой должны были возникнуть проблемы. Поэтому, вероятно, он и подстраховывался. Но, надежда на успех была. Дело в том, что Ури Блейкин в совершенстве знал русский язык. Его далекие предки жили в России. И русский он знал ничуть не хуже, чем гейский и даже лучше, чем ыдиш. Так-то все обычно пользовались, естественно, синхронизатором. Но это иногда пугает аборигенов. Штука дорогая, мало распространенная. И если понимание слов обычно воспринимается как должное (а это электронный переводчик транслирует через микрофон прямо в ухо), то когда человек слышит голос, а рот собеседника не открывается, это пугает. Конечно, никакой мистики или прямой трансляции в мозг. Надо говорить, не открывая рта. Синхронист считывает движение языка и другой мускулатуры нижней части черепа и горла, переводит в слова и через динамик выдаёт. А всем не объяснишь. А и объяснишь – психологический тормоз останется.
В чем проблемы с планетой? Вот, синхронистом пользоваться не рекомендуется. Потом, может оказаться, что тут много счастливых. В мегафедерации есть планета Флорида. Постоянный мягкий климат, светлые ночи, теплые океаны, из насекомых – только бабочки. Живет там только обслуживающий персонал и люди старше стапятидесяти лет. Флорида – планета счастья и стариков. Со счастливыми тяжело. Тяжело иметь дело с человеком, которому ничего не нужно. Как-то здесь?

- Так, туристы! Серпентарий не посещать! С территории порта не выходить! Если уйдете – пеняйте на себя. Старшим назначаю Гуго Пупса. – Уверенно и быстро пробаритонил Гонкинг.
- Слушаюсь, капитан! – Тенорок Гуго, начальника компьютерного отдела раздался с некоторой задержкой, но твердо.
- А если что – за все ответит Светсон, - продолжил витиеватое, как оказалось, напутствие потомок канадских лесорубов.
- Принято! – Громко и с явным облегчением отозвался главный компьютерщик.
Светсон только неопределенно хмыкнул.
Капитан взметнул раскрытую ладонь к виску:
- Счастливо! - И, сверкая золотыми и алыми эмблемами на белом комбинезоне, отправился в глубь корабля.

Пятеро бездельников, которым нечего болтаться на глазах работающих товарищей, полезли в чрево летающей тарелки. Инженер-механик Ури Блейкин двинулся последним. При разгрузке-погрузке двигателисты могут, конечно, заниматься профилактическими работами. Но какая профилактика после первого прыжка? И в компьютерном отделе синие операторы сами справятся. Гуго, хоть и начальник, но больше по ремонту специализируется. Ну, и сложным задачам. Сломаться ничего не успело – вот и врач свободен, тем более что у него редко когда возможность на планету спуститься выпадает. Разве что тоже, как у двигателистов, Ури и Брена, после первого прыжка. Ну, а уж представителю мегафедерации на тело с сильной естественной гравитацией (сиречь – планету) спуститься, что бы, как говориться, водички напиться, - сам Бог велел. Вот святой отец Пертрен и сидит уже рядом с Ури, в своем розовом комбезе, благосклонно поглядывая на двух белокомбинезонных и двух в синих комбезах сверху в низ. (Ростом Бог не обидел своего слугу. Вот Гуго Пупса в этом смысле обошел вниманием.)
Ури не обращал внимания на Пертрена. Он смотрел в иллюминатор. Планета, на которой не говорят по-гейски! А говорят (все!) по-русски! Но русских среди жителей нет. Совсем! Вот такая загадочная планета Байробидж.
Тем временем летающая тарелка уже неслась по направлению к башне космопорта. В том смысле, что стартовую башню уже было видно. Управлял аппаратом Ким Пин, по совместительству врач, по основной профессии – ремонтник. На кораблях других конфигураций чем «Левиафан» такой специальности не было, чем Ким, конечно же, очень гордился. Кстати, по мнению Блейкина, на синем комбинезоне Кима эмблемы смотрелись эффектней, чем на его белом. И было их отнюдь не меньше, чем даже у Гонкинга.
Над башней и рядом с ее верхней площадкой летающих тарелок не наблюдалось. Странно, на тарелке можно было стартовать из любого места, но лучше же использовать энергию космополиса, а не внутреннюю. На Гее у всех башен тарелки роились как мыльные пузырьки у детской автоматической трубки. Такие же летучие и радужные. А здесь – пусто.
Что поделать, окраинные миры не всегда стремились использовать космос. Крис рассказывал Блейкину, что на одной из планет жители совсем отказались от сложных механизмов. Живут собирательством и принципиально отказываются поддерживать связь. По мнению Криса (он по специальности цивилизациолог, а оператор - для присутствия в составе экипажа «Левиафана» с целью сбора научного материала), через несколько поколений это пройдет. Вот только не вычеркнут ли эту планету из лоций? И не забудут ли потомки собирателей о том, как здесь появились их предки? С точки зрения Криса – очень интересный эксперимент.
О, эти окраинные миры. Бесценный кладезь для настоящего ученого. Разные люди населяют их. Узнав, почему они пришил в этот мир - можно понять, почему их мир стал именно таким, и каким это мир станет в будущем. Самыми «плохими» были те, куда удалились последователи сект и религий, подвергавшиеся на родине гонениям. Как правило – не беспричинно. Сами-то они с родины улетели, но (по словам Криса), не было еще случая, что бы в таких мирах корабли отдавались еретикам.
С этим миром вроде бы все обстояло сносно. По крайней мере, участок с индикатором компьютерной связи на дисплее мигал не переставая. Значит, обмен информацией между тарелкой и космополисом шёл беспрестанно. Пробы воздуха, наличие прививок, номер места парковки, уточнение генетических паспортов прибывающих – шла информация, шла…. Тарелка нацелилась на посадочную площадку. Стал хорошо виден парковочный круг, на котором стояло с десяток тарелок и три «малых» подпространственных корабля. Корабли похожи на стопку летающих тарелок. Что поделать, именно такой диаметр оптимален для жерла башни. Одна из «стопок» жидко блестит мифталлом. Слишком тонкий слой нанесен. Нет того сияния, которым слепит «Левиафан»…

- Бедновато живут, - как бы выражая общее мнение, прогудел Брен Светсон, техник-моторист средних лет, среднего роста и широкогрудый, как два средних человека. Парой кос на голове (одна на затылке, другая на подбородке) Брен напоминал Ури гнома. Гнома, сбежавшего из страны великанов. Формально Светсон был подчиненным Блейкину, а фактически – наставником.
Всех пятерых перетряхнуло. Наружный контур начал тормозиться, пассажиров тарелки еще чуть поколбасило, а дальше полный останов и самый приятный звук – шум вскрывающегося шлюза. Прибыли.

После того, как пятерка левиафанцев покинула тарелку, они разошлись. Ури с Гуго, несмотря на призывя Светсона не откалываться, с остальными в серпентарий (так на корабельном жаргонне обозначался публичный дом) не пошли. Ури Блйкин оказался единственным, кто поддержал идею руководителя делгации об интернет-кафе. В принцип, именно для того что бы завалиься в ик он и спускался на Байробидж. Почему в серпентарий отправился “Большой Отче”? А кто ж знает? Так что синие с розовым – в одну сторону. Белые – в другую, благо на экранах напульсников пути возможных маршрутов и сами пятеро “туристов” видны были хорошо. А что обладатели белых одежд не пошли туда… У Ури на корабле уже была постоянная подруга. А у Гуго Пупса, с его полупрофессиональным исполнением оперных партий, подруг вообще было много. А в интернет-кафе у этих двоих были важные дела.

Кому-то могло показаться, что на транспортном корабле слишком много народу? Ну, не так уж и много. Из почти двухсот членов экипажа только пятеро оказались без дела и отпущены. А во вторых, “Левиафан” является не просто транспортным кораблем. Он - это территория Геи, Земли. И члены экипажа – послы с Геи. И кто знает, так ли уж случайно, что именно эти пятеро оказались свободны? Ну, правда случайным в жизни бывает только взаиморасположение двух атомов при колебании в кристалической решотке.

Ури с любопытством смотрел по сторонам. В легко узнаваемые стандартные здания входили и выходили люди в разноцветных стандартных же комбинезонах, но любые привычные очертания становятся новыми и не знакомыми в окружении чужезведной природы. Небо – это тоже природа? На Байробидже воздушная сфера имела цвет океана. Лазурный-лазурный. А растительность – изумрудная. Из иллюминатора смотреть было лучше. Казалось, что кабошон сапфира положен на яшмовую подставку. Но и вблизи краски радовали глаз.
Дошли они быстро.
Подключив нарукавники к портам и большим клавиатурам. Дальше их пути разошлись. Гудо нарукавник снял, развернул и полез в технические дебри с названиями плат, кристаллов и аморфов. А Ури, не снимая нарукавник, вступил в один из самых классных футбольных турниров, беспрерывно ведущемся в виртуале. Поскольку в турнире Ури топтался вот уже два дня – почти с самого выхода в нормальный мир, место его среди участников был вполне средним. Большего добиться было трудно, так как быстродействие, из-за расстояния, низко. Но тут уже за полчаса рейтинг Блейкина резко пополз вверх. Он рвал всех. По крупному и быстро. По боковым комам видно было, что к нему начала выстраиваться очередь из желающих проверить силы. Свои или его? Но очередь практически не росла. Ури разил очень мощно. Появились болельщики. По речевкам стало ясно, что к встрече с ним уже готовятся два самых сильных игрока планеты, которые тут никак не могли разобраться друг с другом кто сильнее и время от времени менялись местами на троне. Одного только что разбудили и он пока еще вникает в стиль новоприбывшего «Геянина». Не очень Ури удивился, узнав, что оба эти игрока живут в космополисе. Столица!
У Гуго же дела шли плохо. Он сердился, сквозь зубы ругался, с силой стучал по меняющим цвет клавишам.
Потребовался перерыв. От резких рывков и полуакробатических финтов комбинезон Ури пот собирал беспрестанно.
- Ну, как у тебя? – Спросил Гуго у молодого моториста.
- Ну, как, можно сказать замечательно. – Тяжело дыша ответил Блейкин. - До «кубка» осталось две игры.
Соперники самые сильные. Но я буду победителем. Тут странно так. Чем лучше игрок - тем у него больше проблем. В смысле личных, здоровья. У лучших игроков: у одного рак в вялотекущей форме, у другого – экзема.
- Да ну? Как-то не согласуется с данными Криса.
- Криса, - автоматически повторил Ури.
Он совсем забыл о просьбе цивилизациолога, который в своих справочниках вычитал, что на планете Байробидж официально признана наука фелицитология. И не просто признана, а возведена в ранг религии. Секты с таким названием разбросаны по всей мегафедерации и пропагандируют идею, что счастье человечества зависит от счастья каждого человека, а счастье каждого человека – от счастья каждой клетки. В общем, практически никто не возражает против того, что клетки разумны. Но кроме сектантов никто и не стремится их осчастливить.
Просьба-то была пустяковой – Крису нужны впечатления очевидца.
Ури немного устыдился. Конечно, он Крису ничем не обязан, однако… А все эта стандартизация. Полное ощущение, что сидишь в студенческом ике и рубишься в футбол, когда все остальные еще спят. Ури любил вставать в четыре утра, в то время, как самые стойкие уже покидали ик. Правда, ложится надо было не позже десяти, но это окупалось тишиной во время игры. Тишиной… А здесь-то откуда тишина?
Тем временем Гуго говорил:
- А я, знаешь, не могу никак найти места общения «продвинутых» пользователей. Никак не могу. Попадаю на одни те же компании, которые предлагают стандартный набор «железа» – и все. Тут торговля «с рук» практически отсутствует! Четыре фирмы обеспечивают комплектующими и сборками всю планету. Нет, если они тут все счастливы на клеточном уровне – то это всё объясняет…
- Гуго, а где посетители? – Смог высказать мысль Блейкин. – Я точно помню, что когда мы сюда пришли, они тут были!
- Нда. А теперь почему-то куда-то все делись. Здорово мы с тобой увлеклись, даже не заметили, как все разбежались.
Ури даже на всякий случай позвал по-русски:
- Добры молодцы! Куда все схоронились?
Вслед за этими словами в зал вошли два человека. Один молодой, здоровый, похожий на строительного рабочего. Похожий оранжевой накидкой поверх спортивного костюма и тривиальным орудием производства в руках: ломом. Другой был пожилой врач с толстым портфелем. Профессию выдавали диагностирующие очки.
Увидев эту парочку, Блейкин внутренне усмехнулся. Ему вдруг представилось, что здоровяк начнет ломом крушить клавиатуры и стационарные экраны.
Загад не бывает богат. Действительность оказалось хуже. Оранжевый тащил свою железяку на плече, держа обеими руками. Направился к левиафанцам и прям с плеча, с абсолютно безразличным лицом, резко вдарил Пупсу ломом по голени. Раздался треск и тут же – крик Гуго. Добрый молодец уже закинул лом для второго удара по новой цели, но махнуть не успел.
Для игры в футбол нужна выносливость и быстрота реакции. Давно известно, что выработке этих качеств очень помогает бокс. Бокс тренировочный, достаточно «нежный», где засчитываются только удары по корпусу. Вот по открытой настежь печени оранжевого Ури Блейкин и врезал. От души. Лом потащил «рабочего» на спину, потом вырвался из рук упавшего верзилы и мощно загрохотал по рыжему кафельному полу. Получилось очень похоже на капитанскую ругань. Гуго корчился на полу от боли. Ткань комбинезона под его пальцами приобрела вишневый цвет – наверно открытый перелом.
- Вызывай корабль…- сквозь зубы прошипел Гуго.
- Сейчас господин Начальник компьютерной службы, сейчас… Ури начал тыкать пальцем в кнопку вызова и почему-то не мог попасть. Оказалось, у него дрожат руки. Тренируйся, тренируйся, а попадаешь в передрягу, и от вида крови и поверженного врага благо хоть в обморок не падаешь.
- А говорил я этому орлу, что внимательней надо быть. Но и вы тоже хороши: зачем надо было по-нашему кричать? Дайте, ему помогу. Я врач, - спокойно проговорил очкастый
Построение порядка слов и незнакомое произношение русских слов немного резали слух, но смысл - совершенно понятен.
Ури быстро доложил ситуацию по трем каналам (Светсону, дежурному и журналу) и отключился.
Доктор тем временем уже раскрыл свой несессер и работал с ногой Гуго. Лекарство он ввел первым делом и пациент тут же получил законное безразличное состояние. Комбинезон поднялся по ноге к бедру, предоставляя заботиться о хозяине специализированным системам.
Врач оказался, похоже, из той породы людей, на которых при проведении действий руками нападает безудержная болтливость. А может, лекарь просто притворялся? Ну, тогда он таких людей имитировал мастерски.
- Вот. Обычный пере-Лом, произведенный
высококвалифицированным специалистом… Осколков нет, смещение небольшое. Рана поверхностная. Всё это видим на мониторе. Укольчик с десятком нанохирургов. Они и ткани вокруг кости все восстановят, и части кости дуг к другу притянут, и останутся в рабочем состоянии до полного выздоровления. Так мы тут людей и лечим…
- От чего? – Продолжая находиться в ступоре, слабым, но не дрожащим голосом поинтересовался Блейкин.
- От всяческих несчастий. От всяческих. Вы там, в столице, все позабыли. А это древнее знание. В двадцатом веке его по-новому переосмыслили, а в следующем столетии развили и закрепили. Человеку на жизнь судьба отпускает определенное, строго дозированное количество счастья. И оно уравновешивается несчастьем. Понятно, что лучше всю жизнь быть в ровном радостном настроении, правда? Чем чуть-чуть в прекрасном настроении, а потом всю жизнь за мгновенье счастья расплачиваться. Правильно? Согласны?
- Не мне судить. Но я слышал, что у вас наука…
Фелицитология. Счастье клеток.
- О! В клетках счастья быть не может. Разве вы не слышали слова карма, судьба, самоотречение, обет, пост, самобичевание? Ничего не слышали об учении Лазарева? Это краеугольный камень фелицитологии. И «Венеру в мехах» не читали? Поразительная отсталость! И у Станислава Лема есть схожие идеи. В «Звездных дневниках…» был один персонаж... Его линчевали односельчане… счастье должно быть выстрадано! У нас счастье, как видите, ломовое. В школах, детских садах мы используем линейное счастье. Розговое как-то не прижилось. А если уж в детстве линейное счастье не помогло, тогда идет в ход не линейное – ломовое. Ломовое счастье предпочтительней. А фелицитология… Были такие великие организаторы сервисных служб: Лойола, Гувер, Дзержинский, Пак... Вот в честь Дзержинского и фели. Имя у него было: Феликс.
- А цито?
- ЦИТО? Центральный институт травматологии и ортопедии. Его представитель перед вами. И к вашим услугам, между прочим!
- Почему мы?
- Э-э-э… Получена информация. Понятно? Что в кафе двое. Притворяются инопланетянами. У нас такое часто случается. Вот и решили, что тут как обычно: пошили комбинезон-имитатор, пробрались в порт и рассекают тут. Один всех обыгрывает в футбол, а другой собирается незаконно собрать компьютер. Ну, значит, раз всех обыгрывает, то нет физических травм, а если хочет собрать компьютер - ну, что-то тоже не то. Потом бы разобрались.
- А почему решили, что претворяемся? А не настоящие инопланетяне?
- Футболист по-русски комы пишет. А компьютерщик… Слишком хорошо ориентировался он в нашей сети. Ну, а когда сюда пришли… Инопланетян такого роста (кивок в сторону Гуго) и такого возраста (намек на Ури) у нас еще не было. А ты еще по-нашему кричал, когда мы с Федей входили.
- Он в порядке?
- Здоровый парнище. Оклемается. А скандал нам не нужен. Да и вам то же… Вот и все! Нога не как новая, но сейчас другой укольчик и ваш друг сможет дальше работать. Как я догадался вы футболист, правильно? Ага, правильно. А что ваш товарищ искал?
- Он специалист по компьютерам. Интересуется последними разработками и самодельными доработками.
- Самостоятельными? Это хорошо. Нас они тоже очень интересуют. Если найдет, пусть поделится информацией. Всего хорошего.
Доктор нагнулся над Федей, дал ему нюхнуть что-то из кулака. Молодец сел, тряся головой. Доктор принялся быстро шептать ему в ухо. Потом оба встали, Федя, кряхтя, прихватил лом для счастья, и парочка фелицитологов покинула ИК.
В самом деле, Гуго мог работать. Но не стал. Блейкин бы то же не стал, но пришлось сыграть две финальных встречи, в которых только в дополнительное время смог победить. Если еще полчаса назад он сравнительно легко бы выиграл, то теперь Ури никак не мог сосредоточиться на матчах: в голову лезли посторонние мысли.
Трое из «серпентария» прибежали через четыре минуты после ухода цитологов. И, ожидая Ури, неприязненно поглядывали на местных, возвращавшихся в ик. Правда, постепенно неприязнь уступила жалости. Практически в каждом из парней и девушек была видна ущербность. Проявлялась она у каждого по-своему. Нервный тик, рука в гипсе, трость. Осторожность в движении. Бледность. Затравленный взгляд.
Командир дал команду на срочное возвращение. Скандалить со службами космополиса смысла не было: оскорбление религиозных чувств, в качестве возможного ответного хода байробиджанцев, принесет Геи больше вреда. Но оставшиеся на Байробидже члены экипажа тянули с отлетом до последнего. В летающую тарелку Гуго Пупса (несмотря на то, что он чувствовал себя сносно и по его словам вполне мог идти сам) демонстративно переместили на носилках. Несли, меняясь местами, шесть левиафанцев. Один в розовом комбинезоне, двое в белых, и трое в синих. У пары человек имелись нарушения в расположении эмблем, но на это никто не обращал внимания. И еще, эти двое были больны. Экземой и раком в стабилизационной форме.
Байробидж покинули без проблем.
Уже когда планета стала неразличима, когда «левиафан» достиг стартового интервала, когда сектор превратился в хрустальную люстру: двухсотваттная лампочки и вокруг неё разноцветье хрустальных огоньков, раздался вызов дальней связи в мобильном интеркоме капитана.
Министр фелицитологии Байробиджа, Семен Семенович Кот, просил передать своим бывшим сопланетникам напоминание о том, что кроме физических страданий приветствуются более суровые испытания: душевные и духовные. Министр также сказал, что блудные сыновья будут прощены, если беззаветно понесут по Вселенной свет истинного знания ради счастливого всеобщего будущего. Знания эти, полученные благодаря успехам новой науки – фелицитологии, сделают счастливым не только каждого разумного жителя планеты Земля, но и любого гражданина мегафедерации.
Своим стальным баритоном Гонкинг сообщил, что не понимает, о чем идет речь, и на прощание цветисто пожелал жителям планеты Байробидж всего самого хорошего. В первую очередь – здоровья...




Работы по теме:

главная Художник Забытой Планеты Меч и Бластер Нелинейное Счастье Совершенный разум